Остановить психопата: как опыт других стран поможет предотвратить новые “Колумбайны”
Геростраты эпохи Тик-Тока
Содержание показать
Время чтения: 5 минут
Часть 1 | Часть 2
Часть 1. Как предотвратить?
Сложно описать чувства, которые возникают у любого психически здорового человека, когда по телевизору вновь сообщают новости о массовом убийстве в школе. Ярость, страх, отчаяние — все эти эмоции мы переживаем каждый раз, когда очередной психопат решает напасть на беззащитных детей.
Психика человека устроена так, что мы не можем спокойно анализировать такие события. Исторически, любая опасность, с которой мы сталкивались, обычно угрожала непосредственно нам, и потому немедленная реакция была необходимой и спасительной. Но сейчас, в XXI веке, древние инстинкты играют с нами злую шутку.
Ведь опасности, о которых нам непрерывно вещают телевиденье и интернет, часто не грозят лично нам. Но мозг реагирует на них так же, как когда-то реагировал на саблезубого тигра, который ломился в нашу пещеру.
Мы просто не можем абстрагироваться от “далёких” опасностей и, услышав об угрозе, теряем покой и начинаем лихорадочно думать: “ну надо что-то делать! Надо же срочно что-то делать! Запретим оружие! Поставим по роте солдат в каждом школьном дворе! Заставим психологов читать все школьные сочинения, чтобы выявить психов!”
Но для поиска решения нужна холодная голова и трезвый анализ всех факторов. Страх и беспокойство не рождают системных, продуманных решений.
Поэтому сейчас, когда уже прошло немного времени с момента трагедии в Казани и Перми, давайте задумаемся, как предотвратить и остановить психопата, который готовится убивать детей? Почему он это делает? Какие решения подсказывает международный опыт?
15 минут славы
Можно долго рассуждать о причинах, толкающих людей на массовые убийства, но на одну тенденцию последних десятилетий стоит обратить особое внимание. Слава всегда была синонимом успеха. Традиционно, в любом обществе слава была привязана к достижениям: известный певец, популярный писатель, знаменитый поэт, заслуженный врач.
Но в наше время, всё чаще, увидев очередную знаменитость, становится тяжело ответить на вопрос — кто он? Чем он знаменит? Дурацкими танцами? Жестокими розыгрышами? Скандалами из личной жизни?
И многие дети, понимая это, стремятся к славе как к самоцели, не заботясь о том, какой именно славы добиваются. И даже если вы подросток с нездоровой психикой, которого отвергает социум — вы всё равно часть этого социума и, скорее всего, жаждете славы.
А рецепт всероссийской славы прост — достаточно устроить нападение на школу, и ваше имя станет известно миллионам. Жизнь внезапно обретёт смысл, и на пару недель забитый психопат станет настоящей звездой, с сотнями поклонниц, фан-клубами и неизменными папарацци.
Хватит делать психопатов и убийц знаменитостями. Получается, что можно запретить журналистам упоминание террористических организаций, но, когда очередной маньяк “приходит к славе”, новости о нём льются из каждого таблоида, и с каждого телевизионного, YouTube- и Телеграм-канала.
Журналисты должны понимать, что в погоне за хайпом они воспитывают следующего убийцу, который знает, что ему не откажут в “пятнадцати минутах славы”.
В то же время, огромное значение имеет и вторая проблема — предотвращённое массовое убийство вообще не становится инфоповодом. Кто из вас, уважаемые читатели, слышал о Джеке Вилсоне, который одним точным выстрелом нейтрализовал убийцу, ворвавшегося в церковь городка White Settlement 29 декабря 2019 года?А ведь история Джека Вилсона — единственная из череды подобных, получившая хоть какую-то огласку. Немало массовых убийств предотвращаются каждый год, но для СМИ это совершенно не интересно — нет трупов, нет и инфоповода. А ведь именно таких людей как Вилсон, а вовсе не убийц-психопатов, стоит делать знаменитыми.
Конечно, одно изменение информационной повестки не предотвратит массовые убийства. Они случались и в СССР, где любая информация о таких трагедиях была засекречена (например, 11 февраля 1958 года комсорг строительной школы в рабочем поселке Лямино Михаил Целоусов расстрелял семерых учащихся школы и ранил шестерых). Происходили массовые убийства и до появления телевиденья и интернета, и мало кто помнит, что самое крупное массовое убийство в школе в США было совершено вообще без применения огнестрельного оружия.
Речь о чудовищной трагедии в школе “Бат”, произошедшей в США в 1927 году. Тогда 55-летний террорист в одиночку убил 44 и ранил 58 человек, большинство из них были дети, учившиеся в средней школе, 9-12 лет.
Всю бойню он устроил, не сделав ни единого выстрела. Оружием послужила взрывчатка, которую психопат заложил в здании школы и привёл в действие после убийства своей жены.К сожалению, этот случай мало известен, поскольку не вписывается в простую картину мира, которую так любит большинство журналистов. Убийцей может стать не только один из детей, но и совершенно посторонний человек. Школа “Бат” и теракты 2011 года в Норвегии стали печальными примерами нападения на детей “извне”, но выводы из этого никто не сделал.
Массовые убийства происходят и в странах, где владение оружием запрещено для граждан — в Китае за последние десять лет произошло более двадцати (!) нападений на школы, в основном с холодным оружием. В Норвегии 13 октября 2021 террорист убил пять человек, стреляя из лука. Однако эти случаи редко придаются серьёзной огласке, ведь политикам непросто использовать их в своих интересах.
А вот в США массовые убийства стали невероятно политизированными, и СМИ с удовольствием подгоняют события под навязшую в зубах “повесточку”. 7 октября 2021 года Тимоти Симпкинс пришёл в школу и расстрелял четырёх человек, трёх детей и учителя. Через два дня он уже был на свободе, выйдя под залог в $75 000, и веселился на устроенной в честь него вечеринке.
Что отличает этот случай от других? По случайности, Тимоти никого не убил, а только тяжело ранил, но главное, конечно, “бедный” Тимати относится к “угнетённой” группе людей. По мнению большинства американских СМИ, несчастный афроамериканский ребёнок лишь защищался от “буллинга”, и, конечно же, вина за произошедшее лежит исключительно на обществе.
Политизация таких трагедий только мешает справиться с проблемой, и к славе, которую получает любой массовый убийца, добавляется элемент возможной безнаказанности. Часть 2. Как остановить?
В этих условиях необходимо подумать о второй составляющей школьной безопасности. Превентивными мерами предотвратить нападение на школы не удастся. Предотвращение — это всегда лишь часть необходимых действий.
Без продуманных и эффективных мер физической защиты любой план по обеспечению безопасности превращается в фикцию, и разваливается, как только преступник приступает к решительным действиям.
Позвольте задать вам один вопрос, уважаемый читатель. Когда безумный ребёнок приходит в школу и стреляет в своих одноклассников, какова обычно реакция общества?
“Учителя должны были догадаться. Школьный психолог должен был его вычислить. Наверное, его обижали одноклассники. Родители виноваты… Надо у всех отобрать оружие…”
А теперь замените этого ребёнка с ружьём на террориста, пришедшего в школу с тем же намерением. Может он член крупной террористической организации, а может у него личный политический мотив, неважно. Представьте, какая будет реакция?
Никто не будет обвинять учителей, психологов, родителей террориста. Вопросы будут только к тем, кто отвечает за безопасность в обществе в целом и в школе в частности.
Тем не менее, с точки зрения обеспечения мер физической безопасности обе ситуации совершенно идентичны. Когда на пороге школы появляется потенциальный убийца, слишком поздно думать о том, как его воспитали, что у него в голове и как к нему в детстве относились другие ребята в песочнице.
Нападающего надо нейтрализовать — максимально быстро и эффективно. И это может сделать только человек с оружием. Кем будет этот человек?
Начнём с израильского подхода, который любят приводить в пример. В Израиле любая школа, в которой учатся более 100 детей, должна иметь одного вооружённого охранника. Охранник этот — гражданский человек, работающий на частную компанию. Полиция лишь осуществляет контроль и координацию действий, но не предоставляет своих сотрудников для охраны.
Естественно, такие охранники получают небольшую зарплату, в массе своей не отличаются выдающимися навыками и иногда совершают глупости — например, один особенно выдающийся “профессионал” застрелил электрика, который лез через школьный забор.
Однако в целом такой подход можно назвать эффективным. Нападений на школы в Израиле не случалось с 2002 года, и в этом нет ничего удивительного. Задача охраны в этом случае — сделать школу более трудной целью, чтобы террорист при выборе жертвы пошёл туда, где охраны нет вообще, и нет риска нарваться на вооружённое сопротивление.
Это жестокий принцип, но он неизменно работает в сфере безопасности — нельзя защититься от всего, но можно стать более сложной целью, чтобы выбор террориста пал на кого-то другого.
Альтернативный подход в частном порядке применяется в США. Уже упомянутый Джек Вилсон, который в 71 год смог одним точным выстрелом из своего пистолета остановить трагедию в Техасе, был обычным прихожанином церкви, которой сформировал группу добровольцев-охранников. Такой подход позволяет решить проблему на местном уровне, без привлечения госфинансирования и бюрократии.Ещё одной мерой, которая неизменно вызывает ожесточённые общественные дискуссии в США, является оружие у учителей. Любой человек, имевший отношения к обучению стрельбе, с отвращением отнесётся к идее тотального вооружения учителей. Автор статьи не исключение – четыре года работы инструктором по стрельбе оставили немало тяжёлых воспоминаний.
Нет ничего ужаснее, чем обучать и принимать зачёты у тех, кому оружие выдали «для галочки», людей, которые вооружены не по своему выбору, а по должностной инструкции. Даже спустя десять лет, я содрогаюсь, вспоминая пожилую тётеньку-инкассатора, которую заставили прийти на занятие перед зачётом, и, конечно же, среднестатистическая «марьванна» с пистолетом не может вызвать ничего, кроме смеха.
Но есть у данного вопроса и другая сторона. Учителя тоже люди, у них бывает разное прошлое, дающее разнообразные навыки. Как раз десять лет назад, я совмещал педагогическую практику в школе, где преподавал историю, с преподаванием практической стрельбы из пистолета. Но и это далеко не самый яркий пример.
Бывший коллега автора, человек широкий души и небывалой скромности, работал в элитном лицее физруком и пользовался у детей огромным уважением и авторитетом. При этом, дети не знали, что их физрук – капитан запаса ФСБ, проходивший службу в управлении «А» Центра Специального назначения.
Такие случаи, правда, редки, но не уникальны. И если один из преподавателей способен и хочет взять на себя обязанности по защите детей, логично было бы ввести в школе дополнительную ставку специалиста по безопасности, который может быть вооружён.
К сожалению, в России оба подхода малоприменимы. Право на оружие предельно ограничено, а деятельность частной вооружённой охраны настолько зарегулирована, что заниматься ей просто невыгодно.
С учётом ситуации, на роль школьной охраны остаётся два кандидата — МВД и Росгвардия. Героические действия младшего лейтенанта Константина Калинина, который в одиночку нейтрализовал убийцу в Перми, в очередной раз доказывают — чтобы остановить подобные нападения на школы, не нужен спецназ в каждом школьном дворе, запреты на оружие и тотальная слежка за детьми — нужен один решительный вооружённый человек, находящийся в нужное время и в нужном месте.
Владимир Онокой